— Провожающим — просьба покинуть вагон! — решительный тон проводницы не
оставлял сомнений, что поезд «Москва — Санкт-Петербург» сейчас
тронется.
Стройная колбаска выходящих неожиданно была
раскидана по стенам тамбура ввалившейся тушей припоздавшего пассажира.
Поразительно, но обычно многословное племя сентиментальных провожателей
снесло хамский напор безропотно: уж слишком суров и монументален был
вид опоздальца. Из необъятного рта гиганта разило дорогими сортами
коньяка и трубочного курева, увесистая рыжая сумка буйволиной кожи
плотными боками намечала ему фарватер, а полы кашемирового пальто
заглушали робкие стоны случайно защемленных.
— Милая! Чайку в
шестое сообрази! — даже не оборачиваясь, рявкнул пассажир и, тяжело
сопя, ввалился в двухместное купе. Благообразный, интеллигентного вида
старикан при виде новоявленного соседа поежился и поглубже засунулся
очками в толстый том «Сравнительного языкознания», демонстрируя всем
своим несчастным видом нежелание общаться . Впрочем, столь явное
пренебрежение никоим образом не повлияло на благодушное настроение
тридцатилетнего детины, со свойственной ограниченным натурам радостной
прямотой, он пробасил:
— Ну что, папаша, будем знакомиться, я Миха
Жилин, типа бизнесмен, в Питер еду по делам: решать вопросы. Да ты,
отец, не бычись, ехать нам вместе целую ночь, так что, давай-давай
колись, как тебя звать-величать?
— Семен Геннадьевич… кхм… филолог, еду на симпозиум, — грустно промямлил старичок и тяжко вздохнул.
—
Ага! Академик, значит? — подмигнул маленьким свинцовым глазом Миха и
споро начал выкладывать на столик снедь в ярких упаковках.
— Ну почему сразу академик? Всего лишь профессор… — неожиданно порозовел престарелый филолог.
—
Отлично! Глубокомысленно заметил Жилин и решительным движением свинтил
пробку с невесть откуда взявшейся бутылки коньяка.- Давай, отец…за
знакомство, — тостующий щедро плеснул в граненые поездные стаканы.
—
Позвольте отказаться, молодой человек… — профессор снял тоненькие
очочки и сосредоточенно принялся полировать их белоснежным носовым
платком.
— Да не стесняйся ты, Генадьич! — попутчик бесцеремонно
вставил в холеную дворянскую кисть стакан, — закусон отличный, коньячок
приличный! Не хочешь за знакомство, выпей за науку!
Давайдавайдавайдавай! — наглец практически силком заталкивал ароматную
жидкость в скорбный рот старца.
— Да-да, за науку, — постфактум неубедительно проблеял сухенький страдалец.
—
От малацца! Это по-нашему! Стояночка! Не закусываем — посылаем вдогонку
еще пару капель! Давайдавайдавайдавай… оп-па! Не стесняйся, Генадьич,
балычок, севрюжка- наша исконная закусь. — как это водится у русского
человека, неожиданное поездное знакомство и чуть-чуть алкоголя пробили
брешь в замкнутости. Разговор перешел в хвастливую фазу.
Пунцово
пылающий, уже переодетый в дорожный «Адидас» Миха, в приступе
исповедальной болтливости вещал профессору о жизненных проблемах.
—
Генадьич! Ты думаешь нам, бизнесменам, легко? Нам не легко! Это раньше
мы с Репой (это шеф мой) нормально доили Измайлово… хватало всем! Все
были довольны! Пацаны — в день имели, сколько работяга в месяц… Сейчас
уже не то! Мне Репа говорит: «Сейчас, Миха, другие времена! Сейчас на
гоп-стоп никого не возьмешь… сейчас батонами шевелить надо! Бабки
должны вращаться и приносить бабки-штрих» Генадьич, ты ж профессор, что
такое бабки-штрих?
— Да! — Семен Геннадьич неожиданно попытался
вскочить, но больно зашиб яйцеобразную лысину о боковой светильник.
Потирая ушибленное место, профессор разразился монологом. — Вот вы,
уважаемый, говорите «бабки». А кто-нибудь задумывался об этимологии
этого слова? По моему скромному мнению, персонификация денежных знаков
по феминотипу идет от глубинной матриархальной сущности нашего народа.
Обожествление женщины, в целом присуще общинному строю, который, мое
глубокое мнение, не изжит окончательно в нашем народе. Общинные
институты, пусть в извращенных формах, но живы!
— Я, вообще-то, за ловандос спросил… — ошалело пробасил Миха.
—
Вот! — профессор потер сухие ладошки.- Давайте, юноша, еще по пять
капель…угу! Давайте затронем временную трансформацию слова «деньги»,
смотрите, вначале это «деревянные»: хомо советикус относился к деньгам
с презрением! Потом деньги становятся «зелеными», «деревянные» умирают!
Термин «зеленые» привносится в общество нарождающимся классом челноков,
но тут же возникает пренебрежительно- уничижительное «бабки»
криминалитета, который, на первых порах, не празднует власть денег..
—
Эээ-э, папаша, эко тебя занесло… Не надо про то, в чем не«копенгаген»!
Мы к бабосикам всегда со всем уважением! Кто деньги любит, у того их
есть! Вот сколько у тебя с собой?
— Ну …шесть тысяч рублей… нас в общем-то встречают…- профессор пожал куценькими плечиками.
—
Не любишь, ты, папаша, деньгу! И она тебя не любит! — Миха пьяно
осклабился и вытянул из-под полки рыжий баул. На! Смотри! Здесь,
Генадьич, полмулика полновесных евреев! Все мои! Еду вкидывать в одну
делюгу. Пощупай, не стесняйся, когда такое еще увидишь. А ты говоришь,
наука!
— Не зарывайтесь, юноша! Наука никогда не была дешевой
содержанкой у всяких там нуворишей! — профессор явно обиделся,
завернулся в клетчатое казенное одеяло и демонстративно отвернулся к
стенке.
— Чаю желаете? — засунулась было в купе дородная проводница.
— Нет!- единодушно выкрикнули недавние собутыльники. Миха зло хлопнул дверцей и погасил свет.
Проснулся
Миха от жуткого сушняка. «Тылох-тылох, тылох-тылох, ты лох- ты лох»-
постукивали колесные пары. Не фига я не лох…- подумал Миха и жадно
ополовинил нащупанную в темноте бутылку минералки.
— Дед..
Дед! Профессор? Минералочки хочешь? — ответом было молчание. —
Генадьич, ты че спишь или помер? — Миха щелкнул кнопкой, купе замерцало
тусклым дежурным освещением. Профессора не было. Баула с деньгами тоже.
На столе, посреди остатков бурной трапезы притаилась записка:
«Лошара!
Твой баул с баболосом исполнил Сеня Архангельский, гордись. Передавай
Репе привет, он у меня на зоне в шестерках бегал, помнит меня по
погонялу „Профессор“. Лавэ пойдет на общее. Предъяву мне кидать, тебе
не по чину и не по понятиям.»
Внизу записки стояла гордая подпись: Вор.
Миха, прочитав послание, резво выхватил из внутреннего кармана мобильник и затараторил:
—
Михалыч! Да не спи ты! Короче, Профессор наживку проглотил! Ага! Баул
фальшивых евриков и полкило наркоты! Найдете по маячку. Вышел в районе
Бологое. Я ему Михой Жилиным представился, который под следствием у
нас. Так точно, товарищ полковник! Вор должен сидеть в тюрьме! Служу
Отечеству!
Дорогой друг, рекомендуем войти на сайт под своим логином, либо авторизоваться через свою соцсеть.
Авторизация займет буквально два клика, и затем вы получите много возможностей на сайте, кроме того случится магия с уменьшением количества рекламы. Попробуйте, вам понравится!
Авторизоваться через:
Авторизация займет буквально два клика, и затем вы получите много возможностей на сайте, кроме того случится магия с уменьшением количества рекламы. Попробуйте, вам понравится!
Авторизоваться через:
Комментарии (2)
Оставить комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.НАВИГАЦИЯ
ЛУЧШЕЕ ЗА МЕСЯЦ
популярные посты
НОВОЕ НА САЙТЕ
последние посты