Невезуха

Зайдя в купе, я быстрым взглядом оценил обстановку.
- Умеренно пьяный чувак с похотливыми блестящими хмельными глазенками, мерно покачивающийся в дверном проеме (я).
- 20-22 летняя телка интеллигентного вида (с книшкой), мордашка так себе, вполне е@абельный станок и стройные ножки в обтягивающих чорных джинсах – можно попытацца вые@ать мозги (в поезде наверняка не даст, зато может потом продолжение обломицца).
- гнусная засада в виде бабушки интеллигентного вида с внучкой лет 12. Суки, будут мешать.
-Добрый вечер. - Я скорчил милую улыбку, и кинул рюкзак на верхнюю полку.
- Если вам нужно переодеться – пожалуйста – я закрыл дверь снаружи, дав понять дамам, что я не какой-то сраный калхознек, а тоже типа интеллихент.
Не успел я прожевать пол-пачки Дирола, дверь открылась. Старая карга и внучка переоделись, телка одела спортивные штаны и просторную футболку.
Карга оказалась еще более е@нутой чем я ожидал.
Со светящимися глазами она поведала, что у Олечки (внучки) сегодня день ангела, они специально ездили в Лавру чтобы ее покрестить или че-то там такое, х@й просышь, в общем, у бабульки крыша реально поехала, думал я, изображая крайнюю заинтересованность, глядя на какую-то освяченную х@йню, которой карга размахивала перед моим е@альником.
Собрав остатки интеллекта, я изрек
- Да… а вот в старые времена, когда деткам давали имена по церковному календарю, день ангела и день рождения совпадали. Удобно было.
По восторженному е@лу бабки я понял, что попал в точку. Еще полчаса мы с Викой слушали восторженный бред про то как все было круто, потом, когда старая дура наконец выговорилась, Вика тоже вставила свои 5 копеек. Книшка, которую она читала – «Код да Винчи», и она стала увлеченно описывать свой восторг. «Б@ять, еще одна дура. Пи@дец, 3 дуры в купе. Лучше б я в плацкарте ехал» - уныло думал я, не переставая вставлять умные реплики (х@ле, вычитанные в инете) по книге и вообще по религии.
Как оказалось, на дур я произвел благоприятное впечатление. Бапка прониклась, Вика тоже с интересом посматривала на меня, когда я в очередной раз на ходу выдумывал какую-то цитату от великих мира сего.
Как всегда в поезде, зашла речь кто где работает.
Вика оказалась преподом английского в лицее. Е@анарот, это облегчает задачу.
- Я – переводчик – сказал я.
- А что ты заканчивал? – Вика явно заинтересовалась.
- Киевский университет.
Ее мордашка восхищенно вытянулась.
- Профиль – английский и немецкий. Теперь работаю по заказу, езжу по всей стране, через агентство.
Пи@дец, теперь я для нее – Царь и Бог.
- У меня тоже английский и немецкий - она смотрела на меня с обожанием.
В общем, ко времени, когда полагаецца отходить ко сну, я стал всеобщим любимцем.
Бапка пыталась накормить меня какой-то жутко бздящей освяченой х@йней, Вика щебетала как мартовская ласточка.
Я попивал пивко (мотивировав тем, что работа тяжелая и нервная, и если я не выпью пива, то не засну. Дуры повелись, жалели меня, гыыы).
Выйдя в коридор к окну, я краем уха слышал голос бапки «Как нам повезло, Викулечка, что с нами Сашенька. В прошлый раз, с нами был мужчина, от его носков так невыносимо пахло, что я не могла спать, несколько раз брала духи и пшикала в купе и на его носки».
Все шло very neh@yovo. Вика – из соседнего городка, живет одна, завтра поедем с вокзала в одной маршрутке, помогу занести сумку с вещами ей домой, а далее войти своим красноголовым воином в ее нефритовую пещерку – дело техники, лишь бы месячных не было.
Довольный, я завалился на верхнюю полку и пожелав дамам приятных сновидений, уснул крепким хмельным сном.

Часть 2.

Я лежал в кровати, рядом с голой Викой. Смутный позыв поднял меня с кровати, я неспешно поднялся, потрогал Вику за сиську 2-го размера, и пошлепал в туалет. Привычно умостившись на унитазе, взяв кроссворд, и приготовился с наслаждением просрацца. Живот конкретно пучило.
Большой шептун с громким хлопком покинул сфинктер. Бах-пшшшшшшшшшш…….
Я резко проснулся. Вагон мерно покачивался, перестукиваясь колесами. Спутники в купе тихо лежали, признаков того, что они проснулись, не было. В воздухе пахло протухшим говном.
Вот жеж е@твоюмать, неприятность какая. Ну да х@й с ним, авось ничего не услышали. Мало ли, кто набздел, может это у бапки желудок всякую освяченую тухлятину не принимает, и НИИ@ет.
Жутко хотелось спать.
Трррррр-Прррррр!!!!!!!ТР-ДЫР-ДЫР-ДЫР-РРР РРРРРРРРРР!
Мертвую тишину купе разорвал раскат грома, только запахло не озоном, а переваренными чипсами и тухлой капустой (нах@я Жека ее в привокзальной кафешке заказывал, я ему, б@ять, припомню).
Спутники лежали не шевелясь, правда, в темноте купе мне показалось, что Вика (на верхней полке напротив) отвернулась к стене и уткнулась носом глубоко в подушку.
- Ой! - Сказал я. Должен же интеллигентный чювак что-то сказать в таком случае, а не лежать как будто ничего не случилось, как какой-то колхозник.
Шептуны, озверев, наперебой рвались наружу, стучась в сфинктер и заполняя недовольными репликами мой живот.
-Потерпите, родные, я вас выпущу, только, ради бога, не здесь.
Тяжело соскочив с полки, громко перднув от удара о пол, я метнулся в направлении туалета.
Шептуны, словно испугавшись моей резвости, притихли.
- Суки, да выходите же наконец!
Однако, шевеления в животе не наблюдалось.
Начав засыпать и чуть не ё@нувшись с покачивающегося толчка, я вернулся на свою полку.
Шептуны как будто только этого и ждали.
На этот раз я не успел даже толком заснуть. Веселой гурьбой, тарахтя и громко матюкаясь, они разорвали зловещую тишину ночного купе веселыми переливами на всех частотах, доступных человеческому уху.
Уныло попердывая, я слез с полки и снова обреченно поплелся в туалет.
Однако, история повторилась. Такое впечатление, что им приятней находиться в обществе милых дам, чем витать над вонючим толчком.
-Да что же это такое, б@ядь!!!!!! Пошли нах@й, суки, нах@й!
Я в ярости бил жопу о стену туалета, до боли напрягая внутренности, однако все, что удалось выдавить, был жалкий пук, некстати запачкавший трусы. Моя }{опа явно насмехалась надо мной. Ах так, ну щас ты у меня получишь!!!! Однако, на удары жопы о стенку последовал настойчивый стук с другой стороны стены и крики: «Вы че там, вконец ох@ели! Пойдите в тамбуре пое@итесь!»
Пришлось опять возвращаться в купе.
И снова все повторилось. Еще раз я вскакивал в туалет, с тем же результатом.
- А е@ись оно все конем!
Я взял у проводника 2 пива и выпил одним махом в коридоре, чтоб лучше спалось.
Сквозь сон я скорее чувствовал, чем слышал, виртуозные рулады жопы. Время от времени, в промежутках между раскатами, слышалось пшиканье распылителя, и тогда в аромат гниющей помойки на короткое время вплетались душистые нотки.
- Что, не спится, старая? – со злорадством думал я.
Через некоторое время я перевернулся на спину. В этой позе мне спицца лучше всего, но я храплю как трактор, когда пьяный лежу на спине. Однако, испортить впечатление моих соседок обо мне такая мелочь уже не могла. Поэтому, еще немного повеселив моих дам концертом дикой природы, который давала моя }{опа (соловьиныи трели, рыки диких зверей, плач гиены, хохот бабуина и пр.), я провалился в мертвый сон.
Проснувшись от звона будильника на мобильном, я невольно зажмурился – в окошко било яркое утреннее солнце. Солнечные блики вперемешку с тенями от деревьев бежали по тушкам моих спутниц.
Они все лежали головами к двери купе, которая была открыта настежь. Судя по измученным лицам, уснули они совсем недавно. Дряблая старушечья рука свешивалась с полки, на полу возле нее валялся пустой пузырек из-под духов. Вторая рука прижимала к подбородку небольшую икону. Видать, просила о чем-то, перед тем как заснуть.
Я сладко потянулся. Запоздавший шептун, проснувшись, осквернил идиллическую тишину утра противным звуком разрываемой простыни.
Вика вздрогнула как от удара, и вжалась носом в подушку. Старушечья рука стала шарить по полу, пытаясь нащупать спасительный пузырек. Олечка заткнула носик надушенным платочком, два ее хитрых глазика с опаской выглядывали из-под простыни в направлении моей полки.
Голова болела. Надо пойти умыцца.
Тяжело спрыгнув на пол, я встретился со взглядами 3 пар глаз, настороженно смотревших то на меня, то на мою жопу.
- Доброе утро, дамы! Как спалось?
Олечка попыталась что-то сказать, но тяжелый взгляд бабушки обрезал ее мысль на взлете.
В гробовой тишине я оделся, собрал шмотки и вышел за дверь, пожелав дамам приятной дороги.
Вика не стала садиться в мою маршрутку, несмотря на то, что следующую ждать минут 30. Ну и х@й на нее, подумаешь, цаца гламурная. Можно подумать, она никогда не пердит, а уж если и перднет изредка, то только ароматом Kenzo.

В общем, камрады, чего я хочу сказать. Я понял в ту ночь, что Любовь – это не только секс с красивым телом, это еще и не пшикать духами на это тело, когда оно невзначай перднет, и пусть даже и не невзначай. И НИИ@ет.