Рассказик,ну совсем не большой.

Ворон и мотоцикл
Вот и все…Ночь…Тишина…И ничего больше….кроме, кроме смеси звуков доносящихся от, куда то снизу. Снизу, от двигателя. От двигателя мотоцикла захлёбывающегося от мощи и ярости заключенного в нем. Железо…Сталь сковывала все чувства, которыми он был объят. Мотоцикл, страдал так же, как и его хозяин. Хотя нет, это не верно, не хозяин, скорей друг. В этот миг они были друзьями, друзьями по несчастью.
Ворон, так называл себя этот человек. Многие спросят, почему именно так? Но на этот вопрос ответа не знал ни кто и даже он сам. Просто однажды избрав это прозвище, он избрал этот путь, путь одиночества. И ему казалось, что все, что он делает, является единственно правильным. Но это был лишь обман, иллюзия, песчаный замок. Он пытался играть с жизнью, пытался навязывать ей свои условия, пытался быть выше ее законов. Но увы, он каждый раз проигрывал эти сражения, падая на колени перед его самым злейшим врагом, судьбой. И именно в эти мгновения перед ним вставал выбор, единственный выбор, который ему давала жизнь. Он заключался в том, что он должен был либо продолжить битву, заведомо проиграв, либо сдаться и принять как должное победу судьбы и жизни над его борьбой.
Вот и сейчас жизнь ему кинула вызов. Только она не знала и не подозревала, что Ворон нашел лекарство, маленькую лазейку в правилах диктуемых жизнью. И этой лазейкой был мотоцикл. Большинство из вас рассмеется, прочитав эти слова, но это так. Только вместе они ощущали свободу и независимость, только вместе они могли идти на противоречия судьбой, только здесь их жизнь была в их руках и ни в чьих более. Два одиноких существа, на мгновение слившиеся воедино летели в бесконечность, прозванной дорогой. Ворон и мотоцикл были одиноки по-своему. И оба в данный момент были объяты морем чувств и переживаний.
Все что у них было, было лишь внутри, в сердце каждого из них. Они не могли поделиться друг с другом этим в данный момент. В момент эйфории, восторга, природного трепета, переходящего в щенячий визг. Оба прорезали пространство, словно нож масло, и в тоже время оба были не подвижны относительно пространства. Казалось, что не они движутся относительно окружающего их мира, а он относительно их. В этом и заключалась хитроумная ловушка Ворона. Он поймал жизнь, пускай на мгновение, но она была его слугой. Он заставил мир вращаться вокруг него, он стал его центром, а следовательно и его владыкой. В эти мгновения никто и ни что не могло его заставить остановиться. Он летел. И чем больше он осознавал себя центром, тем больше он очищался. Очищался душой и мыслями. Голова была свободна, ветер уносил из головы малейшие мысли не связанные с происходящим. Ворон все больше и больше проникался доверием к своему другу и напарнику. Да, да именно напарнику потому, что рядом больше не было никого, кому бы он мог доверить себя и свою жизнь. Они были вместе.
Но все это лишь миг, лишь мгновения щастья, заставляющие отступиться злую хозяйку судьбу. Все скоротечно в этом мире и скоро придется возвращаться из не бытия в эту реальность, со своими делами, проблемами и не решенными головоломками, которые нам подкидывает жизнь. Вот и у Ворона были свои «трудности». Как было сказано раньше, он был одинок, одинок во всем. Его не понимали дома, пытаясь навязать свои условия и, давя на него грузом проблем, которые и без этого омрачали его серую жизнь. Личная жизнь у него то же не задалась. На его жизненном пути пока были только две девушки, очень похожие во многом и даже именами, но и в тоже время очень разные. Они были, как черное и белое, как добро и зло. И это его пугало. Он хотел чего-нибудь промежуточного. В общении с обоими Ворон обязательно, чего-нибудь не получал, хотя он стремился это исправить и сам пытался дополнять пустоты в отношениях, но на тыкался на стену не понимания и в какой то мере безразличия.
И вот в этот миг он окончательно был одинок. Он сознавал тщетность своих действий и больше не хотел…Не хотел ни чего в этом плане, он был готов исчезнуть из этого мира лишь только бы не думать о происходящем. Ворону больше не нужны отношения, он устал, устал от борьбы за право быть счастливым. Хотя, нет подождите, он счастлив. Он счастлив в данное мгновение. Он свободен в своем выборе и своих действиях и никто, никто не вправе их ограничивать.
Друзья….Эх, какая же больная тема это была для него. Ворон находил новых друзей и терял старых. Но старых он не терял физически, он терял их морально. Они от него отчуждались, уходили из их общего мира в свой собственный. И ему от этого было горько. Горько от того, что людям, которых он знал от силы пару месяцев он мог доверять больше, чем тем, которых он знал уже несколько лет, с которыми он делил и горе и радость, за которых он был готов умереть. Он чувствовал холод в отношениях с этими людьми, и его сердце сжималось от боли. Для него неразделенная любовь и отрешенная дружба были синонимами. Синонимами боли и тоски. Он знал, что все кто ушел от него, строят свои замки, губя их общее творение, но ничего поделать с этим не мог. В душе он надеялся, что рано или поздно эти люди, оглянувшись, поймут свою ошибку и вернуться, вернуться, чтобы заново строить их общий замок на песке, а до тех пор он попытается сохранить жалкую часть, оставшуюся от него, для того, чтобы было с чего начать заново….
Но в данный момент это не важно потому, что перед ними дорога, длинный путь в никуда. Они мчатся на большой скорости, пытаясь обмануть жизнь, но тем самым еще больше обманывают себя, укутывая себя в свои иллюзии. Вот и они, мотоцикл и Ворон. На мгновение центр жизни, точка во круг которой вращается жизнь и наконец боги. Но как гласит строчка одной великой песни «…жизнь не для тех, кто любит сны…». Жизнь ошибок не прощает, а тем более не повиновения. Одно мгновение и из темноты появляются две точки, два глаза палача, пришедшего вершить суд жизни. И вот слышится отчаянный траурный скрип тормозов и жалобный скрип погибающего металла и все… Ночь…Тишина...
На этом поставлена точка в игре. В игре, которую заранее он проиграл. И вот Ворон лежит в кустах в двадцати, тридцати метрах от адского места. Он лежит на спине в луже собственной крови. Он не может дышать потому, что он захлебывается. Из его груди доносится хрип. Но это только постороннему покажется хрипом, на самом деле это смех. Смех от осознания конца, от понимания проигрыша. Но по щекам его текут слезы. Слезы боли, но не за себя, а за друга, которому он никак не может помочь, который лежит там истекая маслом и бензином. Ему горько и больно за все, но он умирает с осознанием счастья за то, что до самой его смерти с ним остался навсегда верный ему друг. Друг, который был с ним всегда и в горести и радости.
Друг, который никогда его не покинул….