Пионерское лето 1934–1988. Все, что мы знаем и помним из пионерского детства — нашего собственного или наших родителей, — стало сюжетами, арт-объектами, разобрано на цитаты, раздергано на анекдоты. Все эти девочки с горнами (1), нарушители дисциплины (3), послеобеденные «тихие часы» в пионерлагере «Костер» (2), когда потрескавшийся асфальт плавится за окном с плохо покрашенной белой рамой, — все эти уютные детские воспоминания теперь приметы того времени — страшного (1934 год), «оттепельного» (1958 год), перестроечного (1988 год), — которое для кого-то было просто временем детства, когда деревья, как известно, были большие.
Лето в Туапсе, «Орленок». 2008. Приметы нынешнего времени — цветные, не чета советским. Жизнь больших летних детских лагерей вроде «Орленка» проходит в тех же декорациях, что и в СССР: мозаики с борцами за свободу на стенах главного корпуса, заборы, отделяющие детей от родителей, опоздавших к положенным «родительским часам», пляж, море. Просто все эти мозаики, заборы, море и пляж — не черно-бело-серые, как помнится по классическим советским фильмам, а яркие до рези в глазах. И от этого детство сегодня выглядит совсем по-другому, хотя ничего особенно не изменилось в отношениях между родителями, детьми и морем.
