Дедовщина - это не исключительная национальная особенность российской армии, однако, в других странах она не приводит к таким ужасным последствиям, как в случае с Андреем Сычевым, потерявшим в армии ноги и половые органы.
С дедовщиной во все времена сталкивались вооруженные силы самых разных стран мира. Газета "Новые известия" проанализировала ситуацию и попыталась разобраться, почему одним государствам удается пресекать это зло на корню, другим же достается бесконечная борьба за "оздоровление" армейского психологического климата.
В скандинавских странах, как и в России, существует всеобщая воинская обязанность. Однако попасть на срочную службу молодому человеку очень нелегко. Отдать долг родине удается лишь лучшим из лучших. Армии сильно сократились после распада Советского Союза и официального признания "отсутствия угрозы нападения извне". Тем не менее, принципы остались теми же, и 18-летние скандинавы исправно получают повестки с приказом явиться на сборные пункты. Но там их ждет жесткая конкурентная борьба.
В Норвегии, например, из 27 получивших повестки остается около половины "избранных". Столь же суров отсев и в Швеции, которой ежегодно требуется всего 8 тысяч новобранцев. Ведь служба в армии дает много преимуществ – от поступления без конкурса в престижные вузы до мощной материальной поддержки, потому то встать в строй мечтает куда больше юношей, чем требуется.
Однако и на фоне всеобщего скандинавского благополучия встречаются темные пятна. Год назад, например, был строго осужден и "пропечатан" во всех шведских газетах 23-летний фенрик (низший офицерский чин), обвиненный в массовых издевательствах. Вышеозначенный военнослужащий заставлял новобранцев отжиматься, произнося при этом оскорбительный текст: "Простите меня, Бог, король и Родина, за то, что я плохой солдат".
Главной же проблемой, конечно, остается необходимость защиты наиболее подверженных унижениям категорий служащих – женщин и гомосексуалистов. С женщинами в последнее время ситуация улучшается - количество жалоб резко уменьшилось. Однако, согласно опросам, 23% из них хоть раз за время службы все же подвергались унижениям. Оскорбляют "солдаток-доброволок" (для которых служба необязательна), прежде всего, косые взгляды, наглые жесты или вольные высказывания, а также "зажимания" в углах. В свою очередь, геи жалуются в основном на младших командиров, которые порой подчеркивают, что представители нетрадиционной ориентации – слабаки, и позволяют себе ухмылки вкупе с сомнительными высказываниями. Раздражает и смех за спиной без видимой причины. Кроме того, товарищи часто открыто норовят застать врасплох влюбленных друг в друга вояк, пишет издание.
В Германии армия (бундесвер) является примером законопослушного и насквозь прозрачного общества, в котором все упорядочено до мелочей. Даже противогаз новобранцу унтер-офицер обязан поправить лишь после того, как испросит разрешение прикоснуться к чужой голове. А когда однажды в Баварии по ходу учения "Освобождение заложника от террористов" рядового срочной службы заперли на пару часов в неотапливаемом сыром подвале, разгорелся такой скандал, что главе военного ведомства (тогда им был Петер Штрук) пришлось долго краснеть перед парламентской комиссией по обороне.
Проблемы иного рода возникали поначалу у тех, кто переселился в Германию из бывшего СССР. Выявилась интересная закономерность: наибольшую настороженность и даже агрессивность проявляют призывники, отцы которых прошли школу дедовщины в советской и постсоветской армии. Вспоминая собственный суровый опыт, они нацеливали сыновей на неизбежность конфликтов в армейской среде и на необходимость наносить "упреждающий удар" как можно решительнее и быстрее.
Со временем, правда, именно "русские" стали называть службу в бундесвере "курортной". Ведь при всей интенсивности учебы и высокой требовательности к боевым показателям современный немецкий солдат должен ходить в строю всего 9 месяцев. Его отпускают домой на все выходные и праздники, он получает солидное денежное довольствие и превосходное питание и живет в двух- или четырехместной комнате с душем и туалетом.
В Сербии молодых солдат называют "ящерками" или "фазанами", а старослужащих – "колдобинами". Однако преимущества старослужащих ограничиваются в основном более частыми и продолжительными увольнительными, возможностью не ложиться спать после отбоя и неограниченно смотреть ТВ и видео в казарме. Остальные служебные обязанности все солдаты сербской армии выполняют на общих основаниях. Трения в казарме, которые, разумеется, возникают, решаются посредством дуэлей в формате "один на один" – остальные военнослужащие играют роль наблюдателей, не позволяющих дерущимся искалечить друг друга.
Конфликты между военными происходят отнюдь не на почве противостояния "дедов" и "молодых": все дело в соперничестве разных родов войск. Самым известным инцидентом подобного рода стала массовая драка солдат 63-й парашютно-десантной бригады Сербии со служащими военной полиции в 2003 году. Победу тогда одержали десантники.
При этом, по словам военных психологов, преступность в сербских казармах находится "на приемлемом уровне" – за последние 10 лет небоевые потери в Войске Сербии и Черногории составили всего 57 человек.
В армии Польши, реформированной по образцу армии США, где основной упор сделан на профессиональную армию, до сих пор действует и всеобщая воинская повинность.
В пресс-службе Минобороны Польши корреспондента газеты, задавшего вопрос о дедовщине, не сразу поняли. Пришлось разъяснять "на пальцах". Ответ был, естественно, отрицательным. Такого же мнения придерживаются и молодые польские военные, с которыми удалось обсудить эту проблему.
Поляки же, служившие в 70–80-х годах, вспоминают нечто подобное дедовщине. Например, в автобатальонах практиковались "ночные вождения" – ползком под кроватями с тазиком, полным воды.
Показательно, что в Польше в мирное время набор рекрутов на действительную службу проводит МВД. Ответственным за призыв на своей территории, помимо военкома, является староста повета (района). Молодой человек призывного возраста, замеченный в "активном стремлении избежать службы в рядах Войска Польского" – это официальная формулировка, – сразу вычеркивается из списка потенциальных призывников.
Однако и на фоне всеобщего скандинавского благополучия встречаются темные пятна. Год назад, например, был строго осужден и "пропечатан" во всех шведских газетах 23-летний фенрик (низший офицерский чин), обвиненный в массовых издевательствах. Вышеозначенный военнослужащий заставлял новобранцев отжиматься, произнося при этом оскорбительный текст: "Простите меня, Бог, король и Родина, за то, что я плохой солдат".
Главной же проблемой, конечно, остается необходимость защиты наиболее подверженных унижениям категорий служащих – женщин и гомосексуалистов. С женщинами в последнее время ситуация улучшается - количество жалоб резко уменьшилось. Однако, согласно опросам, 23% из них хоть раз за время службы все же подвергались унижениям. Оскорбляют "солдаток-доброволок" (для которых служба необязательна), прежде всего, косые взгляды, наглые жесты или вольные высказывания, а также "зажимания" в углах. В свою очередь, геи жалуются в основном на младших командиров, которые порой подчеркивают, что представители нетрадиционной ориентации – слабаки, и позволяют себе ухмылки вкупе с сомнительными высказываниями. Раздражает и смех за спиной без видимой причины. Кроме того, товарищи часто открыто норовят застать врасплох влюбленных друг в друга вояк, пишет издание.
В Германии армия (бундесвер) является примером законопослушного и насквозь прозрачного общества, в котором все упорядочено до мелочей. Даже противогаз новобранцу унтер-офицер обязан поправить лишь после того, как испросит разрешение прикоснуться к чужой голове. А когда однажды в Баварии по ходу учения "Освобождение заложника от террористов" рядового срочной службы заперли на пару часов в неотапливаемом сыром подвале, разгорелся такой скандал, что главе военного ведомства (тогда им был Петер Штрук) пришлось долго краснеть перед парламентской комиссией по обороне.
Проблемы иного рода возникали поначалу у тех, кто переселился в Германию из бывшего СССР. Выявилась интересная закономерность: наибольшую настороженность и даже агрессивность проявляют призывники, отцы которых прошли школу дедовщины в советской и постсоветской армии. Вспоминая собственный суровый опыт, они нацеливали сыновей на неизбежность конфликтов в армейской среде и на необходимость наносить "упреждающий удар" как можно решительнее и быстрее.
Со временем, правда, именно "русские" стали называть службу в бундесвере "курортной". Ведь при всей интенсивности учебы и высокой требовательности к боевым показателям современный немецкий солдат должен ходить в строю всего 9 месяцев. Его отпускают домой на все выходные и праздники, он получает солидное денежное довольствие и превосходное питание и живет в двух- или четырехместной комнате с душем и туалетом.
В Сербии молодых солдат называют "ящерками" или "фазанами", а старослужащих – "колдобинами". Однако преимущества старослужащих ограничиваются в основном более частыми и продолжительными увольнительными, возможностью не ложиться спать после отбоя и неограниченно смотреть ТВ и видео в казарме. Остальные служебные обязанности все солдаты сербской армии выполняют на общих основаниях. Трения в казарме, которые, разумеется, возникают, решаются посредством дуэлей в формате "один на один" – остальные военнослужащие играют роль наблюдателей, не позволяющих дерущимся искалечить друг друга.
Конфликты между военными происходят отнюдь не на почве противостояния "дедов" и "молодых": все дело в соперничестве разных родов войск. Самым известным инцидентом подобного рода стала массовая драка солдат 63-й парашютно-десантной бригады Сербии со служащими военной полиции в 2003 году. Победу тогда одержали десантники.
При этом, по словам военных психологов, преступность в сербских казармах находится "на приемлемом уровне" – за последние 10 лет небоевые потери в Войске Сербии и Черногории составили всего 57 человек.
В армии Польши, реформированной по образцу армии США, где основной упор сделан на профессиональную армию, до сих пор действует и всеобщая воинская повинность.
В пресс-службе Минобороны Польши корреспондента газеты, задавшего вопрос о дедовщине, не сразу поняли. Пришлось разъяснять "на пальцах". Ответ был, естественно, отрицательным. Такого же мнения придерживаются и молодые польские военные, с которыми удалось обсудить эту проблему.
Поляки же, служившие в 70–80-х годах, вспоминают нечто подобное дедовщине. Например, в автобатальонах практиковались "ночные вождения" – ползком под кроватями с тазиком, полным воды.
Показательно, что в Польше в мирное время набор рекрутов на действительную службу проводит МВД. Ответственным за призыв на своей территории, помимо военкома, является староста повета (района). Молодой человек призывного возраста, замеченный в "активном стремлении избежать службы в рядах Войска Польского" – это официальная формулировка, – сразу вычеркивается из списка потенциальных призывников.
