История успеха Ли МакКуина, который впоследствии станет известен миру как Александр, мало чем отличается от историй других знаменитых дизайнеров. Будучи младшим ребенком из многодетной семьи рабочего лондонского квартала, он, как и все великие художники, вряд ли мог рассчитывать, что добьется того, чего добился.
Трудно представить, что толстый, закомплексованный подросток, который в шестнадцать лет ушел от родителей, считавших «шитье» неподобающим занятием для юноши, впоследствии cтанет одним из самых влиятельных дизайнеров современности.
Карьера началась для него в тот момент, когда он решил бросить школу, устроившись подмастерьем в ателье Anderson & Shepherd. Там МакКуин помогал кроить классические мужские костюмы, что впоследствии не могло не отразиться на его дальнейшем творчестве:
После, он ушел работать костюмером в театральную мастерскую Angels and Bermans, и именно театр помог МакКуину впервые осознать свой вектор, найти собственную нишу и понять, чего он на самом деле хочет.
В двадцать лет МакКуину предложили поработать в Японии на Коджи Татсуно — имя последнего теперь вспоминают лишь при разговоре о знаменитом британце.
По возвращению в Лондон Александр МакКуин поступает в St Martin's. На своем дипломном показе, который был инспирован образами строителей и мясников, его замечает Изабелла Блоу, одиозная женщина благородного происхождения, которая описывала себя не иначе как «свинья, способная находить трюфели». Будучи редактором Tatler, она открыла миру Софи Даль, превратив ее из неуклюжей толстушки в диву, меняющую стереотипы, Филипа Трейси, которого все считали чресчур эксцентричным и, конечно, МакКуина, чья внешность вряд ли могла пророчить великое будущее.
Мало того, что Изабелла Блоу скупила всю его дипломную коллекцию, она же посоветовала ему сменить имя Ли на более звучное — Александр. Возможно, именно это и принесло первую удачу.
Александр МакКуин был стопроцентным интровертом и мог доверять лишь очень узкому кругу друзей. Самым близким для него человеком стала как раз Изабелла. Она была очень непростой личностью, и в 2007 году, после пребывания в депрессии и двух попыток суицида, Изабелла Блоу отравила себя на вечеринке в загородном доме своего мужа, сказав гостям, что идет в магазин.
Ее смерть стала настоящим ударом для дизайнера. После этого трагического события он, скооперировавшись с Филипом Трейси, посвятил свою коллекцию SS'08 любимой и единственной музе:
В период с 1996 по 2001 год Александр МаКуин работал в качестве креативного директора Givenchy, заменив на этом посту Джона Гальяно. Однако, нельзя сказать, что все коллекции дизайнера для этого модного дома получились запоминающимися: ни модель-инвалид, ни роботы, ни показы на спортивных площадках не помогли получить лестные отзывы криктиков об этих работах. Вердикт прост — историческое наследие Givenchy просто не подходило ему по духу.
После ухода из Givenchy у дизайнера появилась возможность сосредочиться исключительно на собственном бренде. Он заключил весьма удачное соглашение с Gucci Group: продав им 51% акций собственного дома, дизайнер в итоге получил почти полную творческую свободу, не ограниченную деньгами. Показы, которые он устраивал изменили представление о демонстрации одежды: прежде всего МакКуин рассказывал свои истории, а только потом — показывал одежду.
В то же время Александра МакКуина всегда интересовала темная сторона силы, как сказали бы герои ”Звездных войн”: он часто обращался к образу ведьм, призраков и теней. Его привлекала эстетика смерти. Коллекции он посвящал то ведьмам, то призракам, добавлял с/м атрибутику, выводил на подиум моделей-инвалидов, красноглазых вампирш, оживших манекенов. Любимым символом, прошедшим сквозь многие коллекции, был череп. Рисунок в виде черепа стал главным отличительным знаком его линии аксессуаров:
«Антантида Платона» — последняя фэшн-головоломка дизайнера.
Его последняя коллекция «Антантида Платона» стала самой обсуждаемой на неделях моды весны-лета 2010. Про нее еще долго будут вспоминать, переводить, искать тайные смыслы, несмотря на то, что сам дизайнер обозначил ее довольно просто: «мечты о глобальном потеплении», — фантазии, которые очень сложно обвинить в намеках на депрессию или желание смерти.
МакКуин фантазирует о глобальном потеплении, которое может спровоцировать грандиозный потоп (не случайно коллекция называется «Антантида Платона») — в результате люди мутируют в земноводных, а в живых останутся одни только насекомые — видимо, поэтому некоторые из калейдоскопических принтов, способных вызвать эпилептический припадок, сильно напоминают окраску крыльев бабочек.
С другой стороны, как рассказывал МакКуин в том же видео-интервью, он страстно увлечен дайвингом -« это и непередаваемое удовольствие, и мощный источник вдохновения», что объясняет и всевозможные оттенки морской воды, и многочисленные выдумки на тему морских существ, с которыми ассоциировались кое-какие из выходов.
Монструозная обувь напоминала одновременно и мотыльковый кокон, и рыбу-шар; туфли же на каблуках вполне могли быть придуманы после одной из маккуиновских дайвинг-поездок - они походили и на полумифических чудовищного вида рыб, и на обломки кораблей.
Морские мотивы
Экологическая угроза, на которую намекает МакКуин, связана, в первую очередь, с водой – поэтому декоративные фрагменты некоторых платьев похожи на коралловые рифы, скоплений которых, кстати, опять-таки больше всего в Тихом Океане:
Объемная переливающаяся органза по полупрозрачности и форме очень напоминала медуз, и прически некоторых моделей походили на хохлатых рыб:
11 февраля его не стало. Он был найден повешенным в своем доме в Лондоне. Самоубийство дизайнера затронуло многих людей, а причины, побудившие его покончить с собой, пресса ищет в смерти матери (это случилось неделю назад), в депрессии и даже неизлечимой болезни. Однако, какими бы они ни были, Александра МакКуине уже не вернешь.
Теперь о главном. В работах Александра была магия. Многие вещи, их исполнение, не говоря об идее, можно отнести к шедеврам современного декоративного искусства: будь то кольчуги, покрывающие лицо или шляпа из металлических цветов, сложные принты, напоминающие кору дерева и рисунок крыла бабочки или традиционную ”гусиную лапку”, переходящую в крылатых птиц.
В его коллекциях была непокорность. Он работал не ради трендов и не за прибыль. Хорошо, что на протяжении жизни художника поддерживали большие боссы моды, но, думаю, и без денег он продолжал бы заниматься главным делом жизни с той же бескомпромиссностью, выводя на подиум недель pret-a-porter уникальные кутюрные коллекции. В его работах был нерв. А творчество было постороено по технологии, беспроигрышной в любом искусстве: скромный в обыденной жизни аутичный художник предъявляет агрессивному внешнему миру свой ультиматум. Мир, конечно, не прогнется, а художник, надорвавшись, рано уйдет. Однако оставит человечеству удивительные образцы высокого бунтарского духа.
Ушел большой художник. Для меня это было шоком. Каждый его показ будоражил и воодушевлял. Это были не показы - театральное представление! Он творил фантазии наяву.
Не думаю, что по информации из новостей, кто-то далекий от мира моды бросится к компьютеру, что бы увидеть то, какой след он оставил в эволюции современной моды и искусства. Один из тысячи подумают они, сегодня их, как собак не резаных. Но кровью и потом он вписал свое имя в историю моды ХХ-ХХIвв, а это, не так просто стереть...
