Доктор, отрежьте мне губы

Сильный пол – это мужчины, я с этим не спорю. Судя по жизненному опыту, они действительно носят тяжелые чемоданы, не рыдают при окончании романтического фильма и спокойно могут пробить ботинком огромную дыру в туалетной двери (зачем им это надо – это уже другой вопрос).

На днях я имела еще одну возможность в этом убедиться. В нашей семье случилось страшное событие. Утром муж пожаловался, что у него чешется верхняя губа. Слева. Губа верхняя, Лена, ты не туда смотришь. И проверь мне заодно горло, что-то там першит.
Он старательно задирал голову наверх, высовывал язык и мычал: «А-а-а», кстати, не самая сексуальная поза для мужчины. Горло было розовым и невинным, как клубничное мороженое. Как молодой гинеколог, я не была уверена, на что именно нужно обращать внимание. Верхняя губа не отличалась от нижней, правая от левой, и супруг ушел на работу совершенно неудовлетворенным.

Через час он позвонил мне и сообщил, что в губе что-то колется, она раздулась в три раза и у него, кажется, начинаются температура, озноб и сепсис. Через еще полчаса он добавил дрожащим голосом, что у него совсем нет аппетита, и что сегодня он смог съесть только три четверти бутерброда, в добавок к утреннему, а вчера спокойно слопал оба. В голосе звучало грустное: «Прощай, любимая жена».

Он предупредил меня, что губа все еще чешется, и он просто обязан ее почесать. Я сказала, что этого делать не стоит, но он, по моему, меня не слушал.

Затем позвонила свекровь. Она спросила, как чувствует себя ее сын, не спал ли он этой ночью с открытым окном, и зачем он ушел на работу в таком состоянии. Меланхоличный тон намекал на вопиющую несправедливость: «Я его породила, а ты его убила». Спустя еще час опять позвонил муж и тоном вымершей птицы Додо выдавил, что у него кружится голова, сухо во рту и горько на душе. Тем более, он все же почесал губу, и теперь она «ростом с банан и пятнистая», очевидно, это корь или свинка, или чего похуже, наверное, СПИД, в общем, он едет домой.

Губа выглядела, как обычная инфекция герпеса. Меня дернуло за язык сказать, что это простой легкий вирус, и это добило любимого окончательно. Он обиженно разъяснил мне, что это вовсе не легко, а больно и противно, и оно все время зудит и ноет, и вообще мне не понять, не жена, а лаборант какой-то. Как человек, прошедший роды без анестезии (я не хвастаюсь, просто это единственное доказательство моей стойкости), я немного возмутилась, но он схватил мобильный и умчался жаловаться знакомым.

В последущие несколько часов беспрестанно звонил телефон. Друзья тихим благоговейным шепотом выражали свои соболезнования и спрашивали: «Ну как он там?», явно ожидая услышать какую-то ужасную весть. Я послушно отвечала: "Нет, больше не распухала. Да, съел две отбивных с картошкой. Ага, а теперь две с половиной". Свекровь звонила двадцать три раза, я считала. Периодически муж выбегал из комнаты и восклицал почище Гамлета: «Пусть мне отрежут губу! Пусть отрежут обе! И закопают меня под землю! И накроют плитками! Как мне все надоело!».

За пару часов муж деградировал в состояние козлика без рожек и ножек. Он лежал на кровати в белых тапках и причитал, краем глаза поглядывая на боевик в телевизоре. Он разговаривал, не разжимая губ, голос шел откуда-то из-под подушки, и это было очень страшно. Он измерял температуру каждые полчаса, сообщая мне и своей маме об изменении на каждую десятую градуса. Он жаловался на боль в горле и отсутствие аппетита, что, впрочем, не помешало ему умять четверть шоколадного торта. Шоу «огонь, вода и медные трубы» продолжалось до позднего вечера. Ночь прошла спокойно.

На следующий день герпес почти прошел, и муж пошел на работу. Мне показалось, что он немного разочарован, что историческое событие так быстро закончилось.
Но теперь я точно знаю, что мой муж принадлежит к сильному полу. Слабый бы такое не пережил.
Тревожит меня только одно - с утра немного чешется верхняя губа. Левая..