очень грустная история.....

Тихо… Ночь вошла в свои владенья около часа назад, по земле клубиться дымчатый туман. В самом дальнем углу кладбища, над одной из могил, склонилась одинокая ива. Тёплый летний ветер гулял в её ветвях. И только шелест листьев, и крик ночной птицы нарушали покой этого места. Даже луна осмелилась кинуть только один луч серебряного света.
Внизу под деревом лежала неясная фигура. Но вот она поднялась и двинулась, покачиваясь, в сторону ворот. Молодая девушка брела по тёмным переулкам, которые не освещались даже светом окон. Создавалось впечатление, что она просто бесцельно бродит по городу. Через час она подошла к невзрачной пятиэтажке, постояв с минуту в нерешительности, она всё же зашла в дом. Позвонив в одну из квартир, она стала ждать не весть чего. На пороге появилась невзрачная седая женщина лет 45-50. Но было в её облике что-то такое, что свидетельствовала про пережитые страдания. Это подтверждала столь ранняя седина и глубоко залегшие морщины, которые так неоправданно сочетались с поистине молодыми глазами.
Она стояла в синем халатике, небрежно наброшенном на хрупкие плечи и тонкую, худенькую фигуру, не в силах вымолвить ни слова. Из её глаз медленно катились слёзы. А незнакомка всё стояла и смотрела на женщину, и молчала, не отводя глаз.
Наконец женщина взяла себя в руки и заговорила с девушкой.
- Доченька, родная моя… - но её голос был настолько сдавленным и срывался на каждом слове, что последние слова она сказала почти шёпотом. Она стала обнимать свою, ничего не понимавшую дочь. После того, как они зашли в квартиру, она взволновано спросила:
- Господи, да куда же ты пропала? Где ты всё время была? Мариночка, ну, что ты всё время молчишь, скажи хоть что-нибудь!
Но Марина сидела, уткнувшись в выключенный экран телевизора. Потом она подняла пустой взгляд на женщину.
- Я… Я ничего не помню. Где я? Кто Вы? И… кто я?
Мама Марины была шокирована услышанным. Она не сразу нашла, что сказать дочери.
- Марина, что ты говоришь? Ты что не помнишь меня? Неужели ты?... – и тут до неё дошел истинный смысл услышанного, - неужели ты потеряла память?
- Извините, но я действительно ничего не помню. Скажите мне, прошу Вас! – она умоляюще посмотрела на маму.
- Хорошо, хорошо. Тебя зовут Марина, ты моя дочь. Пока этого хватит. Сейчас ты примешь ванну и ляжешь спать, а завтра мы постараемся выяснить, что с тобой произошло.
- Хорошо, - у Марины не было ни сил, ни желания сопротивляться. Она действительно хотела спать.
Немного подумав, она тихо добавила: - Мама.
Было как-то странно и необычно называть чужого человека таким родным словом.
Конечно, Марина понимала, что не считает Наталью Викторовну родной только потому, что она не помнила её. Но ведь это была её родная мама. Марина прекрасно понимала, что мама её любит, и что она сама её тоже любит. Просто это чувство где-то глубоко внутри, там, где её воспоминания. Но что же ей делать сейчас, как себя вести, чтоб не обидеть мать?
С этими невесёлыми мыслями Марина засыпала в новой для неё кровати и в новой комнате. С этого дня её всё время будут окружать новые старые вещи.

На следующий день Наталья Викторовна рассказала Марине о её прошлой жизни. Марина узнала, что они с мамой живут одни, потому что отец Марины погиб на работе, а её мама так и не вышла замуж повторно, поэтому воспитывала дочь сама. Они живут в небольшом провинциальном городке, а так же о том, что Марина учиться в выпускном классе.
В ту ночь Марина не вернулась домой. Мама начала переживать, когда она не вернулась в полдвенадцатого, потому что это было непохоже на неё. Она не спала всю ночь, но Марина так и не появилась. Наташа всячески отгоняла все ужасные мысли, которые лезли в голову. А рано утром отправилась в милицию. Но доблестные сотрудники правоохранительных органов посчитали, что время для паники не пришло и начинать поиски рано. В конечном итоге, она решила сама попытаться разыскать свою дочь. Но почему-то никто из Марининых друзей в тот вечер ее не видел.
С тех пор прошло уже три дня. Официально начавшиеся поиски девушки не дали никаких результатов.

* * *

Каждый день Марина проводила дома с мамой. Ее не тянуло никуда, хотелось покоя и тишины, тем более что память к ней возвращалась очень медленно. Она все время узнавала что-то новое, постепенно что-то вспоминая. Но на вопросы о тех нескольких днях ничего не могла сказать, как будто их вообще не было.
Через две недели Марина вернулась в школу. Одноклассников она уже помнила и легко узнавала, поэтому никаких неудобств в общении не было.
- О, явилась пропавшая душа! - крикнул Лёнька, едва увидев ее в начале коридора.. – Маринка, ты это почему бросила свой любимый коллектив и устроила себе незапланированные каникулы?
- Лёнь, отстань, а… Мне совершенно не хочется об этом говорить.
- Понятно, наполеоновские планы прошли со Сталинской реализацией, и наш маленький Бестужев недоволен, так?
- Нет. Слушай, тебе, что заняться нечем?
- Абсолютно, так что придется тебе терпеть меня.
Марина махнула рукой, и уже не слушая его, направилась в класс. Вот-вот должен был начаться урок.
В школе все в принципе было по старому, но чувствовалось какое-то напряжение, особенно когда она входила в класс. Марина часто замечала, что одноклассники часто кидают на нее взгляды, в которых явно читалось сочувствие смешанное еще с чем-то неопределенным.
Жизнь возвращалась постепенно в свое обычное спокойное русло , только все равно что-то не давала спокойно жить, тревожа душу девушки. Хотя родные и друзья, казалось, забыли про ее исчезновение, но сама Марина забыть ничего не могла и поэтому делала отчаянные попытки восстановить события тех дней. Мама пару раз водила ее к врачам, специалистам в этой области. Но не помог ни гипноз, ни другие приемы, и поэтому пожимали плечами, говоря, что это от пережитого шока и что все пройдет само собой. Стандартные фразы, когда не знают что сказать.
Советовали Наталье Викторовне не давить на психику ребенка, все всплывет в памяти, когда того захочет само подсознание, возможно просто нужен для этого како-то катализатор, в результате которого воспоминания вернуться.
Конечно, в этом они были правы, но легче не стало.
* * *
Прошло больше месяца. Марина ходила гулять с друзьями, стала снова веселой, охотно училась. Наталья Владимировна окончательно перестала переживать. Но Толька сама девушка чувствовала пустоту в себе, ей просто чего-то не хватало.
И вот однажды она проснулась от собственного крика, ее трусило, а по щекам текли горячим обжигающим ручьем слезы.
На ее крик прибежала мама. Испуганный взгляд скользнул по пустой кровати и остановился на темном силуэте возле окна. Марина стояла, обхватив себя руками и смотрела в черную бездну ночи.
- Марина, что случилось? Тебе приснился плохой сон? Я слышала, как ты кричала.
Но на вопросы Марина не спешила отвечать и все так же продолжала неотрывно смотреть в окно.
- Марина, ты меня слышишь? – Наталья Викторовна подошла к ней вплотную и слегка приобняла. – Девочка моя, ложись в кровать, это был всего лишь плохой сон. Не стой возле окна, а то точно простудишься, - и, не много нажав на плечо, она отвела девушку от окна. Марина словно очнулась ото сна, послушно легла в постель. Только уснуть ей так и не удавалось. Хотя она и не могла понять, о чем был ее сон. Но она знала, что в нем скрыто то, что для нее является очень важным, и пока она не поймет что именно, это не даст ей даже спать спокойно. Она не понимала в чем дело, но после этого сна у нее появилось новое чувство – чувство невосполнимой и невозвратимой потери, как будто она утратила близкого и очень-очень дорого человека, без которого не возможно жить. В памяти произвольно всплыли строчки стиха Марины Цветаевой:
… Всё ведаю – не прекословь,
Вновь зрячая – уж не любовница,
Где отступается любовь,
Там подступает Смерть-садовница
« К чему это?» - лишь успела подумать Марина, погружаясь в уже одолевавший ее сон.
* * *
Так прошла неделя: долгие бессонные ночи, непонятные чувства и страхи, грустные мысли.
Марина полностью ушла в себя, ни с кем не разговаривала, даже с матерью; к друзьям вообще не подходила. Все ходила задумчивая, молчаливая, а, бывало, остановится возле окна и смотрит в даль. А на вопрос куда, отвечала грустной улыбкой и пустым взглядом.
Просто она и сама не знала, что заставляет ее постоянно смотреть в окно. Просто ей катастрофически чего-то не хватало. В девичьем сердце был абсолютно пустой уголок, и эта пустота тревожила. Марина тихо умирала, страдая от непонятной боли, которую даже она сама объяснить не могла.
Казалось, у нее все было: друзья, мама. Но девушку уже раздражала их забота и опека, она знала, что это просто их попытки сделать так, чтоб Марина забыла о своей боли.
«Но как они не понимают, - думала она, - уже никогда не будет так, как раньше, это время ушло безвозвратно, я уже никогда не буду такой, как раньше».
* * *
Ночь. Так тихо, не раздается ни одного звука, кроме, как часов, которые упрямо и монотонно повторяли «Тик-так… Тик-так…» В соседней комнате мирно спала Наталья Викторовна.
Марина резко открыла глаза. «Опять сон, только сон, один и тот же», - пронеслось в голове у Марины. Она уже начала привыкать к такому пробуждению, тем более что сон был один и тот же, хотя она не могла запомнить и фрагмента.
Но на этот раз, что-то было не так. Она чувствовала, что проснулась не из-за кошмара, а будто кто-то её разбудил, кто-то звал её.
Ей надо идти… Сейчас или никогда…
Марина резко встала, надела свои джинсы и майку и начала медленно пробираться. Было тяжело идти в кромешно тьме. Марина не хотела включать свет, чтоб не разбудить маму, и поэтому ей приходилось двигаться на ощупь.
Даже не обувшись, Марина босиком выбежала на улицу. Прохлада и свежесть весенней ночи ударили в лицо, легкий ветерок развевал её волосы. На миг остановивший, она вдохнула полной грудью ночной воздух, и двинулась дальше.
Она бежала без оглядки, не думая о том, куда несут ее ноги. Просто бежала. Ее гнало вперед что-то неведомое, оно и указывало дорогу. Несколько раз Марина останавливалась с желание повернуть обратно, но нужда двигаться вперед была сильнее ее.
Уже в полусне, не понимая толком, что делает, Марина добралась до кладбища. Не останавливаясь, она прошла через главные ворота, которые по какой-то причине были открыты в столь поздний час, и остановилась. Будто бы очнувшись ото сна, она удивленно оглянулась вокруг. Её взгляд остановился на красивом памятнике перед ней: на верхушке было сердце из красного гранита, по бокам стояли на коленях мраморные ангелы, молитвенно сложив руки. А перед сердцем скорбящая девушка.
Внизу она прочитала эпитафию:
«Смерть – ничто, в вечности найдем друг друга; вечность – наша любовь…»
Слёзы потекли по щекам. Картинки, живые, красочные, а главное – реальные, пробежали ярким потоком перед глазами.
Вот они сидят на диване, играет медленная музыка. Алексей держит ее за руку. Вспомнились его слова: «Что бы ни случилось, помни – моя любовь к тебе вечна». Марина даже ощутила кисловатый запах его дезодоранта.
Она все вспомнила, она вспомнила Алекса.
* * *
Их любовь началась как в книге. Он был веселым симпатичным парнем, но когда они познакомились на вечеринке общих друзей, Марина не обратила на него внимания. Но потом, как-то встретившись на улице, они разговорились и даже не заметили, как настал вечер. Марина вспомнила, что к ней должен был придти ее парень, и заторопилась домой.
С Алексеем договорились встретиться как-нибудь и вместе пообедать. Так они начали иногда встречаться, но постепенно частота этих встреч увеличилась, и они уже виделись каждый день: вместе обедали или просто гуляли по городу.
Чувства Марины к Славке постепенно остывали, она не знала, как быть в этой ситуации. С одной стороны она уже просто и дня не могла обходиться без Алекса, а с другой не хотела расставаться со Славкой, ведь их многое связывало, и она чувствовала себя просто обязанной ему за все.
Славка чувствовал, что её отношение к нему очень поменялось, и причиной этого стал Лёха. Славка стал очень раздражителен, прикапывался к каждой мелочи, что очень нервировало и выводило из себя Марину.
Однажды Леша спросил у Марины, что она чувствует к Славке. Марина знала, что ему можно довериться. Она вообще чувствовала себя с ним очень легко, ей не надо было подбирать слова при разговоре, они сами свободно находились. И поэтому она рассказала, что просто никогда не любила Славку, просто он ей очень нравился и был таким взрослым, но его идеальное поведение, вечная, навязчивая забота и полное спокойствие во всем были абсолютно невыносимы. Тем более, что они были вместе очень давно, да и она уже совершенно не хотела встречаться с ним, но… Но вот только бросить его – означало разбить ему сердце, то есть предать. А она никак не могла этого сделать, ведь Славка всегда был очень добр с Мариной и действительно сильно любил.
- Знаешь, ты, Мариша, конечно с одной стороны благородно поступаешь, но вот с другой, лучше б ты сразу ему все рассказала, потому что такие отношения, как у вас сейчас причиняют больше боли.
Марина после этого долго думала над этим разговором и практически приняла решение.
* * *
Прошло несколько дней. Марина никого не видела. Славка давно не заходил. Позавчера она поссорилась с Алексом. Пока шла домой плакала, ей определенно все надоело. Сначала она успокаивала себя тем, что все это пройдет, что она и дальше будет встречаться со Славкой и постепенно все вернется на круги своя. Но ее душа, все ее естество протестовало против такого исхода.
Следующая ночь стала решающей в ее душевной борьбе. Бастилия была взята, и она наконец решилась на очень тяжелый шаг. После практически бессонной ночи Марина целый день не могла усидеть на месте и просто в попытках успокоить разшатанные нервы, переделала в доме всю работу, которую только можно было придумать. Под вечер пришел Славка, сердце от страха просто выпрыгивало из груди, тело ныло, даже каждая косточка реагировала на предстоящее. Марина, не поднимая глаз, еле выдавила из себя, что больше не хочет быть его девушкой.
Странно, но Слава отреагировал очень спокойно. Но на самом деле оба понимали, чего стоило ему это спокойствие. Все внутри кипело от обиды и злости, ведь он так любил эту девчонку, еле сдерживаясь, он спросил только одно:
- Почему?
Из-за давящего на Марину чувства вины, она просто не знала что ответить.
- Понимаешь, Слава, ты лучшее, что у меня было. Каждая девчонка мечтала бы о таком. Но для меня ты слишком ангел, слишком идеален… - она не закончила, просто на секунду замолчала, точнее подбирая слова.
- Нет идеальных людей, Марина, нет.
- Слав, ты не понимаешь. Идеал не в том, куришь ты или пьёшь, не в том, как одеваешься, это всего лишь мелочи, незначащие ничего для истинных чувств. Главное то, как ты ко мне относился. Твоя нежность, забота, ласка, твоя любовь – в этом ты просто идеален, просто недостижим для меня, ведь я не такая, я не подхожу тебе и не заслуживаю тебя. Пойми, тебе нужна девчонка, которая будет любить тебя так же сильно, как можешь это ты. А я тебе только боль причиняю.
- Кто тебе это сказал?
- Я тебе это говорю. Я же не слепая и прекрасно вижу, что нужна тебе явно не я.
- Откуда ты можешь знать, кто мне нужен? Или ты взялась решать за меня, что мне хочется и кто мне нужен? Может, мне нужна именно ты? – его голос звучал приглушенно, но уверенно. Было ясно, что ему больно от всех этих слов, но, к сожалению, никто уже ничего не мог изменить, и оба это понимали. – Марина, а ведь я тебя действительно сильно полюбил.
Марина посмотрела на его фигуру, на поникшие плечи и опущенную голову и тихо прошептала:
- Но я тебя нет. Прости…
Он услышал, этого хватило.
Они разошлись. Сама мысль об этом была непривычна, Марина не могла так сразу воспринять то, что Славка больше не придет.
Но дни шли, она гуляла с Алёшей. Они не сразу решили встречаться, разумно решив подождать какое-то время. Но все равно их отношения многим не нравились. Друзья стали реже заходить, лучшая подруга старалась вообще не попадаться на глаза, но Марина была влюблена и попросту не замечала всего этого. Ей нужен был только Лёшка. Все свободное время они проводили вместе, все вроде бы было хорошо.
Но это было только на первый взгляд. И вот однажды Лёшка пришел раньше обычного, а перед этим вообще не явился один вечер. Марина сразу почувствовала неладное, тем более у Алекса на лбу было написано беспокойство. Лёшку била дрожь, он хотел что-то сказать, но все никак не мог начать.
- Ладно, говори, как есть, не бойся, я тебя убивать не стану, - Марина старалась говорить спокойным ободряющим голосом.
- Да, тебе легко говорить. Ну, в общем, - начал Лёха, - у меня вчера был серьезный разговор со Славкой и остальной братией.
Дальше Марина поняла частично, наверно из-за того, что уже слушала в одно ухо. В общем, дело обстояло так, что некоторое время они не должны видеться. Потом Лёшка сказал, что любит её, что ему никто кроме нее не нужен и что он будет очень скучать, но это нужно для их же счастья. Она же легко поверила ему.
Дальше потянулись серые дни, иногда они тайком все же встречались, но только так, чтоб никто об этом не знал. Во время таких мимолетных встреч он был удивительно нежным и ласковым, успокаивал Марину, говорил, что будет все хорошо, что скоро они будут вместе. Но дни шли. Ничего не менялось, они виделись в общих компаниях, но в таких случаях Лешка ограничивался легким кивком в знак приветствия и дальше уже просто не замечал ее. А, оставшись один на один, жадно целовал. В конечном итоге Марина вконец запуталась.
Однажды Марина спросила, какие между ними отношения, кто они друг другу, на что Лёша ответил, что им приходиться быть друзьями. Стало больно от его слов, но она всё стерпела. Эта неопределённость и непонятность тянулась около месяца.
И вот однажды была вечеринка по поводу одного парня из толпы. До этого Марина уже несколько дней не виделась с Лёшей и поэтому успела ужасно соскучиться. К вечеру она готовилась, как следует, долго подбирала одежду, привела в порядок свои непослушные волосы и сделала всё, чтоб выглядеть не то, чтоб на 100%, а на все 230%.
И вот звонок в дверь, все уже были в сборе, не хватало только Лёши. Дверь открыл Андрей – виновник торжества. Марина не видела пришедших, но слышала голоса, хоть и не могла разобрать слов. И вот он явился… но не один, а с какой то девчонкой – натуральной «болонкой». Марина пыталась поймать его взгляд и увидеть в нём объясненья что ли, просто она не хотела верить в подлость, она хотела увидеть прежнюю нежность и любовь, ласковую улыбку. Но одного взгляда хватало, чтоб понять, что эта хихикающая парочка еле сдерживается, чтоб не наброситься друг на друга в страстном порыве. Через пол часа, сославшись на головную боль они всё-таки уединились в пустой соседней комнате, но от этого Марине стало ещё больней и тоскливей. Боль пробила её сердце и душу, она больше ни о чём не могла думать. Перед глазами стояла картина того, как её единственная любовь сейчас нежит, ласкает и целует эту крашеную мымру.
Еле сдерживая слёзы, Марина выбежала на балкон, благо там никого не было. Она стояла и плакала, горькие солёные слёзы медленно стекали по щекам и падали на руки, вместе с ними уходила боль и на её место приходила холодная ярость. Марина никогда не любила жалеть себя, давно она поняла, что ненавидеть намного легче, чем страдать.
И тут она услышала, как тихо скрипнула дверь, даже не поворачивая головы, Марина знала – это был Он.
Но сейчас Марина хотела видеть его меньше всех, ей было слишком плохо, и она не хотела, чтоб Леша видел её слёзы и опухшие глаза – гордость брала своё.
- Марина, ты извини, что так вышло, я должен был сказать, - но, говоря это Лёшка совершенно не выглядел виноватым. Всё тот же наглый взгляд, уверенность в своей правоте. – Но сама понимаешь, мы ведь не встречались.
Эти слова, словно ножом полоснули душу.
- Не встречались? – она никак не могла подобрать слов – не встречались? А как же все твои слова, все поцелуи?
- Мариха, да ладно тебе, ведь ты и сама была не против,- Лёшка сел на поручни балкона
-Я была не против? – в ней закипала злость, - да ты использовал меня!
И Марина дала ему звонкую пощёчину. Лёха не ожидал удара и инстинктивно наклонился назад, но не найдя опоры завис над землёй. Его глаза наполнились ужасом, предсмертным ужасом. Тихое, хриплое, больше похожее на звериный рык «Помоги» вырвалось из его горла, перед тем как он начал падать. Марина помнила руку, которую он протянул, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтоб не упасть. Она так легко могла его спасти, надо было только дать руку, она могла…, но она этого не сделала, не сделала!!! В этот момент она просто думала о его словах: «Ты же сама была не против!» Она тупым взглядом наблюдала, как Лёшка падал с высоты пятого этажа, как развевались его волосы и как он тихо шептал - «за что». А, может, ей только показалось, что он прошептал, может она просто подсознательно настолько его возненавидела, что радовалась его смерти, её неожиданному мщению.
При падении с такой высоты просто невозможно было выжить.
Позже врачи поставят диагноз: «Перелом второго шейного и седьмого спинного..». А сейчас Марина стояла как безумная. Упрямо глядя на то место, где мгновение назад сидел Лёшка.
На балкон вышла кучка подвыпивших парней.
- О, Мариха, а где Лёшка? Он же вышел на балкон следом за тобой!
Но Марина оставила этот вопрос без ответа, она просто ничего не слышала и не видела. Её мертвенно-белые губы на бледном лице всё повторяли:
«Ты сама была не против… Сама…»
Парни тоже стояли молча, они абсолютно ничего не понимали. Но, наконе,ц до Марины дошёл смысл вопроса. Она сделала усилие и, повернувшись к ребятам, сказала:
- Он… он внизу.
- Где внизу? – переспросил юноша.
- Там – и Марина указала пальцем на асфальт под балконом.
Ужас сковал их сердца, и гримаса исказила молодые лица. Кто-то побежал вниз, кто-то закричал, кто-то попытался узнать у Марины о происшедшем. Но она не слышала ни слов, ни звуков, никого не видела вокруг. Лицо обжигали горячие слёзы, что катились из глаз девушки.
* * *
Прошло несколько дней, Марина не разговаривала почти ни с кем. На похороны она сначала отказалась идти, а потом всё-таки пришла. Мать Лёшки просто постарела от горя, плакала даже та болонка с вечеринки. Но Глаза Марины оставались сухими, она выплакала всё, что могла, некоторые были удивлены, некоторые не понимали, ведь практически все знали о тех отношениях, что были между Лёшкой и Мариной. Ах, эти глупые люди! Ведь они ничего не понимали, их жестокие лицемерные сердца не могли понять того, что чувствовала Марина. Ведь намного легче плакать, чем страдать, без всяких признаков страданья.
Кто это сказал? Ах, да, кажется Лермонтов. Марина смотрела на мраморно-белое лицо человека, которого любила больше жизни, любила в первый раз. Сердце рвалось на части, душа хотела унестись прочь от всех этих людей. Она его потеряла! Потеряла навсегда! Лёши больше нет! Больше нет любви! Жестокая жизнь растоптала её.

«Да, жизнь убила мою любовь, разрушила мою жизнь», думала Марина, стоя около могилы любимого. И только ангелы на памятнике беспристрастно взирали на неё. Они так далеки от боли, от слёз, от утраты. А Марина рыдала, её слёзы омывали могилу, очищали воспоминания, возвращали память и горечь. Марина умирала, страдая от потерянной любви.
И вдруг разразился крик. Крик смертельно раненой души, крик вырванного из груди сердца, непохожий ни на что крик.
Тишина ночи… Ничто не нарушало покоя, только эти страшные девичьи рыданья.

Белые кресты и памятники, и чёрные тени от них и от тополей; кругом далеко видно белые и черные оттенки, и сонные деревья склонили свои ветви над белыми пятнами лунного света.
Мир, не похожий ни на что другое, - мир, где так хорош и мягок лунный свет, только здесь его колыбель, где нет жизни, нет и нет, но в каждом тёмном уголке, в каждой тихой могиле чувствуется присутствие тайны…
Тёмная сгорбившаяся фигура кладёт белые лилии на две могилы, что расположены совсем рядом.
Губы тихо шепчут молитву не Богу и не Богородице, а Любви…